Николай Мерзликин: «Душой забайкальцы с нами»

О взглядах на бюджетную политику региона и его перспективы, о политических убеждениях и личных увлечениях председатель комитета по экономической, инвестиционной политике и собственности краевого парламента Николай Мерзликин рассказал корреспондентам «Забайкальского рабочего», побывав в гостях у редакции.
В минувшую субботу, как всем известно, люди вышли на главную площадь краевого центра под красными коммунистическими флагами, чтобы выразить свой протест тому, что происходит в регионе.
Хоть и не столь революционно, но все же довольно жестко у памятника Ленину высказался руководитель фракции КПРФ в Законодательном Собрании Забайкальского края, председатель комитета по экономической, инвестиционной политике и собственности краевого парламента Николай Мерзликин. За день до этого события депутат рассуждал о возможных итогах митинга и о положении края в беседе с журналистами газеты “Забайкальский рабочий”. Всегда смелый на суждения политик и на этот раз отвечал на вопросы прямолинейно, не скрывая своего отношения к действиям краевых властей, проблемам Забайкалья и их причинам.
О бюджете: «Так нельзя вести хозяйство»
— Николай Владимирович, каких результатов вы ждете от акции протеста?
— На конкретные итоги сразу рассчитывать сложно, поскольку митинг — это лишь событие в цепи многих других, подтверждающих нашу оценку происходящего в Забайкалье. Краю приходится просить у федерального центра 9,2 млрд. рублей в качестве бюджетного кредита, 5,6 млрд. рублей — в виде дотации. Бюджетный кредит — это замена коммерческих кредитов. При этом свыше миллиарда рублей в краевом бюджете заложено на обслуживание государственного долга.
— На ваш взгляд, близок ли край к бюджетной катастрофе?
— Нельзя не признавать, что проблем очень много. Мы на месяц отстали по выплатам заработной платы, а это говорит о том, что работники бюджетной сферы фактически финансируют расходные обязательства края. Ранее были снижены социальные выплаты. Так нельзя вести хозяйство. Власть пытается отнять у людей то, необходимость чего сама же доказывала в разное время с различными сложностями. Ведь именно правительство принимало решение о том, какие категории граждан нужно поддержать. Убежден, что государство не должно так вести себя: мол, сегодня мы оказываем поддержку отдельным категориям людей, а завтра нет. Ведь те, кому были назначены льготы, как правило, люди пожилые, социально незащищенные. Разве их жизнь за последнее время улучшилась? Нет, ничего не изменилось. Чтобы оправдать свои действия, власти стали ссылаться на критерий нуждаемости. Но разве можно сегодня говорить о нуждаемости, когда реальные доходы населения стремительно снижаются?
— В чем вы видите причину этого?
— Беды начались в декабре 2014 года, когда фактически произошел обвал рубля. При таком раскладе в стране, где импорт составляет порядка 70 процентов, иного поворота событий сложно было ожидать. Ведь у нас импортное абсолютно все: оборудование, комплектующие, материалы.
— Давая оценку отчету губернатора Забайкальского края о деятельности правительства региона в 2014 году, вы говорили о том, что причиной задержек заработной платы и социальных выплат в крае стал возврат федеральному центру 1,2 млрд. рублей. Как вы думаете, почему руководство края не смогло освоить эти деньги?
— Действительно, в какой-то степени возврат федеральных денег и снижение собственных доходов послужили пусковым механизмом тому, что мы наблюдаем сейчас. По закону, субвенции и субсидии даются субъекту страны в определенные сроки. Если данные средства не будут израсходованы к завершению года, то они должны быть возвращены федеральному центру. Что касается освоения этих средств, то тут однозначно судить нельзя. Какая-то часть денег поступила поздно. Где-то предполагалось софинансирование со стороны региона, и суммы, о которых шла речь, были неподъемными для краевого бюджета. В итоге в начале января текущего года 1 млрд. 200 млн. рублей край должен был вернуть. Но дело еще и в том, что из этих средств в бюджете было 790 млн. рублей и недоставало почти полмиллиарда, которые пошли на выплату заработной платы за декабрь. Именно по этой причине счет региона был заблокирован.
— О чем это говорит? О слабости правительственной команды? О просчетах в прогнозировании?
— Вероятнее всего, правительство надеялось, что в начале года поступят федеральные деньги, но в Москве их стали выдавать по заявкам. К счастью, сейчас часть этих средств постепенно возвращается в Забайкалье. Некоторые суммы уже пошли в районы края, в частности — на поддержку малого бизнеса.
— Болезненным бюджетным вопросом является государственный долг региона, который превышает 19 млрд. рублей. На ваш взгляд, почему госдолг так вырос?
— Потому что на 3,5 млрд. рублей были завышены собственные доходы, и соответственно дефицит бюджета был рассчитан с учетом этих денег.
— Депутаты фракции ЛДПР в Государственной Думе выступили с предложением правительству страны простить регионам долги. Вы поддерживаете эту инициативу?
— Дело в том, что своего рода прощением можно назвать замену коммерческих кредитов бюджетными, в которых ставка составляет 0,1 процента годовых. И эти кредиты постоянно пролонгируются. Поэтому предложение либерал-демократов особой роли не сыграет, хотя и звучит красиво.
— Как вы прогнозируете дальнейшее развитие событий в бюджетной сфере на ближайшие два-три месяца? Все-таки сейчас напряженность в обществе немного утихла в связи с выплатой заработной платы…
— В самом деле, выплаты состоялись, но только за февраль, а по календарю уже апрель. Пока мы отстаем по выплатам на месяц. О прогнозах говорить сложно, поскольку сценариев развития событий может быть множество. Не ясно, чем закончатся московские переговоры, которые ведет глава региона Константин Ильковский. Речь идет о том, что краю обещают бюджетный кредит, но взамен требуют сокращения расходов. Конечно, экстренные меры правительство, так или иначе, примет, но это в очередной раз будет лишь латанием дыр. Вполне возможно отставание на два месяца…
— Известно ли президенту Владимиру Путину о ситуации в регионе?
— Мы разместили на официальном сайте президента письмо с просьбой дать оценку действиям правительства края в части задержки заработной платы и оказать региону помощь. Однако мы не склонны полностью доверять тем аналитикам, которые работают в аппарате президента и, скорее всего, нередко преподносят ему неточные сведения. Потому и решили обратиться к президенту через нашего партийного лидера Геннадия Зюганова. Образно говоря, мы хотим зайти к самому президенту через заднее крыльцо, минуя его аппарат.
О политике: «Я уважаю мнение каждого»
— Комитет, который вы возглавляете, был единственным не одобрившим отчет губернатора Забайкальского края о работе правительства в 2014 году. Почему вы заняли столь категоричную позицию?
— Наш комитет имеет некоторые отличия от других. У нас работают люди, способные самостоятельно оценить ситуацию и понять происходящее. Я вовсе не хочу сказать, что в других комитетах менее профессиональные и менее самостоятельные депутаты, но именно у нас собрались люди, способные выходить из-под давления политических прессов, позиций той или иной партии и сохранять собственное мнение. И все они видят, что ситуация в крае дошла до такого состояния, когда бессмысленно надеяться на то, что все само урегулируется. Позиция по отчету — это выражение той мысли, что субъект подошел к краю в плане бюджетного процесса — правительство не в силах контролировать то, что происходит с финансами.
— В то же время кризис — это явление, которое в целом охватило страну. И, наверняка, в ситуации дефицита средств любой руководитель действовал бы так же, как сейчас Константин Ильковский. Вы с этим согласны или считаете, что есть альтернатива нынешней политике в кризисных условиях?
— Кризис стал ощутимым и в конце прошлого года, но ведь он не отразился на показателях Забайкальского края. Мы знаем об этом из отчета губернатора, в котором говорилось о росте промышленного производства, инвестиционной деятельности. Такая же положительная тенденция сохранилась и в наступившем году. Но мы говорим в данном случае исключительно о бюджетной сфере, на которой нужно было сосредоточить основное внимание. Ведь как поступает каждый, если у него нет денег: варит картошку, гостей не зовет и в ресторан не идет… Кто такой губернатор? Это человек, который работает на забайкальцев и Забайкалье. Он должен нести ответственность за благополучие своего региона, за состояние бюджетной сферы, медицины, образования. Вот в чем его главная обязанность, о чем его забота. Для него должны быть родными и самыми лучшими люди, которые живут и работают в Забайкалье.
— У ваших коллег по комитету различная партийная принадлежность. Не мешает ли это в работе с ними?
— Нет. Я уважаю мнение каждого. Если же хочу провести свою линию, то стараюсь аргументировать так, чтобы мою позицию поддержали. Если не поддерживают, значит, нужно искать другие подходы. Наша фракция насчитывает всего четыре человека, поэтому мы не можем склонить кого-то на свою сторону благодаря нашей численности, поэтому нужно применять исключительно аргументацию. Стоит отметить, что в последнее время наблюдаются изменения во взглядах депутатов в части отстаивания собственных убеждений.
— В парламенте представителей коммунистической партии и в самом деле немного, а сколько на сегодняшний день в Забайкалье сторонников КПРФ?
— Если говорить именно о членах партии, то их около двух тысяч. Действуют молодежная и пионерская организации. И все же кадровая проблема в рядах партии существует. Это видно и по минувшим выборам депутатов Думы городского округа «Город Чита» — далеко не в каждом округе нам удалось выдвинуть своего кандидата. Такая же ситуация в муниципалитетах. Причина тому одна — большая часть здравомыслящих людей поддерживает нашу партию, но следует за властью, поскольку это дает определенные преимущества. Но, уверен — душой многие забайкальцы с нами.
Об экономике: «Проекты типа Удокана — сплошные «непонятки»
— Николай Владимирович, свое отношение к отчету губернатора вы уже выразили, но впереди послание главы региона. Чего вы ожидаете от этого события?
— Я жду, что, наконец, будет дана реальная оценка ситуации в крае. Власти давно пора встать двумя ногами на твердую почву и заняться решением вопросов, жизненно важных для наших земляков. Что касается инвесторов, промышленников и предпринимателей, работающих в крае, то с ними нужно взаимодействовать, вести диалог на языке инженеров, а не использовать всевозможные непонятные слова, за которыми ничего не стоит. Лично меня фразы Константина Ильковского о перспективах на ближайшие пятьдесят лет не впечатляют, как и слово «кластер» ни о чем мне не говорит. Власть должна двигаться в направлении реальных дел. Если она не сможет этого сделать, пусть уходит… Но в этом плане могу отметить положительный момент — в последнее время различные фантастические термины звучат немного реже, и правительство стало больше уделять внимание конкретике. Могу даже привести пример. Мы с депутатами нашего профильного комитета решили рассмотреть ситуацию, которая сложилась по объектам незавершенного строительства. Выяснилось, что необходимо 3 млрд. рублей на то, чтобы довести строительство до конца. И тут руководство края начало расставлять приоритеты: в первую очередь ставит задачу ввести объекты высокой степени готовности. Как правило, это уже возведенные сооружения, в которых осталось произвести минимум работ. Во вторую очередь — строящиеся объекты, по которым сложилась кредиторская задолженность.
— Сейчас много говорится об инвестиционных проектах. На ваш взгляд, реализация какого проекта может принести региону успех?
— Я считаю, что стратегическая сверхзадача на ближайшее время для правительства края — уложиться в сроки по вводу Быстринского горно-обогатительного комбината. На сегодняшний день это единственный в регионе реальный проект, все остальное вроде Удокана — сплошные “непонятки”.
— Насколько нам известно, Быстринский ГОК должен быть завершен к 2017 году. По вашим оценкам, удастся ли успеть?
— Это чрезвычайно сложная задача. Там еще предстоит огромная работа по строительству железной дороги и линии электропередач. Особенно капиталоемким проектом является ЛЭП, которую предстоит прокладывать от Харанорской ГРЭС, а это значит, что нужно преодолеть 230 километров сложного рельефа, насыщенного реками и хребтами. Что касается железной дороги, то на ней нет ни станций, ни систем, обеспечивающих движение. Понятно, что затраты на проект в связи с кризисом будут минимизированы, но все же это лучше, чем вообще ничего. Оборудование продолжает поступать, а к концу 2016 года ожидается его массовая поставка, и оно далеко не простенькое и малогабаритное. Только представьте себе дробилку производительностью десять миллионов тонн в год. Да и кроме этого вопросов еще очень много.
— Одна из задач, которая стоит перед краем — импортозамещение. В чем вы видите перспективы по данному вопросу? Какие предприятия, на ваш взгляд, могут производить продукцию, которая заменит импортную?
— Прежде всего, импортозамещение возможно в сельском хозяйстве и пищевой промышленности. Замечательным предприятием является СХК “Хлебомир” в поселке Холбон Шилкинского района, продукция которого успешно конкурирует с товарами других производителей в читинских торговых сетях. Мне кажется, что с этой задачей также справилось бы предприятие по производству молочной продукции Улетовского района — ООО “ЗабайкалАгро”. На мартовской сессии мои коллеги — депутаты Заксобрания приняли решение предоставить улетовскому молокозаводу 60 млн. рублей в качестве государственной гарантии для получения кредита. Притом, что предприятию необходимо 150 млн. рублей, но 90 млн. рублей они обеспечивают сами. Это говорит о том, что руководство “ЗабайкалАгро” настроено серьезно — просчитывает перспективы, ищет новые методы работы. Вместе с тем в процессе создания любого нового производства, должно быть обоснование инвестиций. Вложенные деньги непременно должны окупаться. При этом огромной проблемой для молокозавода может стать сырье. Чтобы производить молоко, нужно дойное стадо, а его в свою очередь необходимо выращивать, откармливать. Для этого необходимы земли, которые, к сожалению, из пашен превратились в залежи. Мне кажется, что в сельском хозяйстве серьезным просчетом властей, тогда еще Читинской области, стал развал коллективных хозяйств. А фермеры, на которых возлагали большие надежды, так и не стали движущей силой этого процесса. Бесспорно, личные подсобные и крестьянско-фермерские хозяйства могут поставлять сырье, но все же это слишком далеко от товарного производства.
Да и заход продукции местных производителей в торговые сети — тоже непростой вопрос. Например, магазинам проще брать китайский картофель — обработанный и расфасованный. Нам в регионе тоже нужно создавать условия для предпродажной подготовки тех же овощей.
При импортозамещении необходима серьезная государственная поддержка. Ведь что нужно производителям? Это господдержка, а также дешевые кредиты и низкие налоги. У нас же процентные ставки по кредитам неподъемные, предполагается рост налога на землю, который будет рассчитываться от кадастровой стоимости.
— Профильный комитет, который вы возглавляете, занимается контролем за оборотом алкогольной продукции. В крае уже принято несколько законов по ограничению продажи спиртосодержащего товара. Нужны ли еще какие-то меры по борьбе с алкоголизацией населения?
— Безусловно, работу в этом направлении необходимо продолжать. Так, на предстоящей апрельской сессии Заксобрания депутаты примут постановление о поддержке поправок в федеральный закон, предложенных пензенскими парламентариями по поводу ужесточения требований к качеству алкогольной продукции. Важно найти способы ограничения реализации спиртосодержащих жидкостей по типу печально известного “Боярышника”.
— Николай Владимирович, не можем не поинтересоваться вашим отношением к страшной трагедии, которая произошла в Чите 13 марта, когда собаки загрызли ребенка…
— Это ужасное событие. В регионе обязательно должен появиться закон по отлову и содержанию безнадзорных животных. Существующий законопроект, вызвавший широкую дискуссию, не новый — над ним проведена огромная работа. Однако эта парламентская инициатива не получила положительного заключения губернатора. Константин Ильковский назвал законопроект «сырым», но не сказал при этом, что нужно в нем поменять. На мой взгляд, в законе учтено все, что нужно. Безнадзорных животных необходимо отлавливать и какое-то время содержать. Если собака признана агрессивной, то придется прибегать к другим мерам — усыплению. Коллеги-депутаты решили вынести законопроект на рассмотрение парламента. Я за него проголосую.
О личном: «До армии я был украинцем»
— Наша встреча с вами происходит в год 70-летия Великой Победы. Что крайком и парламентская фракция КПРФ планируют сделать к этой значимой для каждого россиянина дате?
— Мы взяли на себя два больших дела. Одно из них — издание книги “Детство, опаленное войной”, которая уже вышла в свет. Второе — передача копии Знамени Победы различным учреждениям края. Соответствующий законопроект был одобрен парламентариями. Теперь мы столкнулись с проблемой — где взять знамена. Но, думаю, что с этим мы сумеем справиться, поскольку изготовить копии Знамени можно в любом ателье Читы. Помимо этого мы начали вручать юбилейные медали детям войны.
— Что лично для вас и вашей семьи означает этот праздник?
— 9 мая я пойду с Бессмертным Полком. На фото будет отец — танкист. Он окончил Саратовское танковое училище, Военную академию бронетанковых и механизированных войск имени И.В. Сталина в Москве. Начинал свой боевой путь в Тихвине на Ленинградском фронте, где проходила первая контрнаступательная операция. Отец был в то время командиром разведывательной роты. Его танк одним их первых вошел в Брест. Воевал и мой дядя Николай, в честь которого меня назвали. Он был летчиком бомбардировочной авиации, погиб на Курской дуге. Мама в Туле рыла противотанковые траншеи. Я до сих пор помню эти рвы.
— Николай Владимирович, вы долгое время прожили на Украине, окончили Донецкий государственный университет. Что вы чувствуете сейчас, слыша о происходящем там?
— С Украиной меня связывает многое. У нас в роду так сложилось, что русской и украинской крови было поровну. Мой дедушка по отцу был русский, а бабушка — украинкой. По матери наоборот — дед украинец, а бабушка русская. Я до службы в армии был украинцем, но в военном билете меня записали русским, а потом так и внесли в паспорт. На Украине похоронены мои родственники. Жили мы в замечательном городе Красногоровка в 25 километрах от Донецка. Сейчас этот городок занят восками нацгвардии. Там осталась наша родительская квартира, которую старшая сестра так и не продала.
— Давно ли вы были на родной для вас украинской земле?
— Раньше ездил туда часто, потому что у нас каждый год в последнюю субботу мая проходила встреча однокурсников. Из-за того, что происходит на Украине, я со многими друзьями потерял связь. А с некоторыми из них последние разговоры и вовсе были полны непонимания.
— А близких родственников у вас там больше нет?
— К сожалению, нет. Вообще из родных у меня осталась старшая сестра. Она живет в Пензе, работает в институте усовершенствования врачей. Сестра является хранительницей наших семейных реликвий, фотографий, она помнит нашу родословную до пятого колена.
— У наших гостей редакции мы традиционно интересуемся их хобби. А чем увлекаетесь вы во время, свободное от насыщенной парламентской деятельности?
— Я охотник и рыболов. Люблю отправляться на охоту один. Понимаю тетеревов — косачей, глухарей, рябчиков, знаю, где они прячутся, как себя ведут. На новогодние праздники обязательным украшением стола в нашей семье являются рябчики с ананасами — кстати, это старинный рецепт. Лучше всех я готовлю уху — самую простейшую. Принцип приготовления элементарный — рыба должна быть свежей и ее должно быть много. Люблю читать. Долгое время увлекался произведениями Бориса Акунина. Предпочитаю жанр фантастики. Нравится мне остро социальное фэнтези Сергея Лукьяненко.
— Вы считаете себя счастливым человеком?
— На вопрос о том, что такое счастье, есть только один правильный ответ — все остальные неверные, поскольку отражают то, чего человеку не хватает. На самом же деле все очень просто: счастье — это жизнь.