Александр Большаков: «Привык действовать безошибочно, но в рывке»

Депутат-железнодорожник Александр Большаков, отметивший недавно свое 60-летие, рассказал газете \"Эффект\" о принципах жизни, Великой Победе и своих идеалах.
Начинающий депутат, но опытный железнодорожник, объехавший на машине полстраны и обследовавший все забайкальские озера. Александр Большаков в марте отметил 60-летний юбилей. С нашим корреспондентом он побеседовал о принципах жизни, Великой Победе и идеальном депутате.
— Александр Николаевич, Вы коренной читинец. Родители Ваши тоже забайкальцы? Расскажите о своей семье.
— Да, мои родители из Забайкалья. Отец — машинист локомотивного депо Чита, начинал с кочегара паровоза, заканчивал машинистом электровоза. Мама считалась лучшим работником торговли Российской Федерации. Династии железнодорожников не было: только отец мой и я.
— Поэтому не было, наверное, вопросов, куда идти учиться?
— Я жил на Чите — 1 возле озера Кенон. Отец меня ориентировал так: вот кирпичный завод, надо идти работать и начинать понимать жизнь. А улица — а воспитывала меня улица, как и многих — предложила пойти в железнодорожный техникуму потому что там самые боевые и активные ребята. Я пришел, постоял около входа и решил, что не пойду, потому что такое огромное красивое здание не для парня с первой Читы. Уже собирался уходить, но меня взял за руку и привел старшекурсник. Экзамены сдал легко, и с этого момента стал железнодорожником. Поэтому глубоко осмысленного подхода к выбору профессии не было.
— В школе, техникуме были прилежным учеником?
— Надо признаться, что как только близилось родительское собрание, все оценки у меня становились замечательными. Но собрание заканчивалось, и я был в числе тех, кто прогуливал. К счастью, память никогда не подводила, материал давался легко, и даже если я отставал, быстро догонял. Находиться постоянно в рывке — вот это для меня основа. А так, чтобы быть каким-то системным, всё анализировать, последовательно идти к чему-то — нет, это не по мне. И вся моя жизнь именно такая. Служить довелось в железнодорожных войсках. В Ленинграде прошел спецподготовку в течение 8 месяцев, и после этого была Латвия, Литва, Эстония, Калининградская область. Заканчивал службу уже под Смоленском. Попробовал себя на московской железной дороге. А потом опять вернулся в Читу и снова пришел на предприятие слесарем, хотя, уезжая из европейской части России уже имел право управления локомотивом. Потом поступил в Хабаровский институт инженеров железнодорожного транспорта, а после этого перешел в Читинское отделение дороги.
— На железной дороге Вы, что называется, прошли все ступени. Когда было сложно работать: тогда, когда только пришли на предприятие, или сейчас?
— Когда я пришел слесарем, сложности были, но они были локального характера. Тогда надо было понять, как работать в бригаде. Надо было найти там себя. Это мелочи; самое тяжелое было, когда я стал начальником локомотивного депо: три с половиной тысячи человек в прямом подчинении, где коллективу по полгода не выдавали заработную плату и жены машинистов перекрывали Транссиб. Это были 90-ые годы. Приходилось думать: а как жить-то? И когда я выходил к разъяренным женщинам, и мне удавалось их убедить — вот это и есть ощущение победы и ответственности. Ведь уговорить матерей, когда голодали семьи, дети — сложно. Тяжело было, когда гибли люди — случались крушения поездов, сгорали заживо. Это были страшные моменты. В нищете удавалось обеспечить движение Транссиба. К счастью, этот период закончился. Сейчас сложно в каком плане – появляются новая терминология, в части целевых задач формируются новые отношения, попытка внедрения европейских стандартов. Но наш менталитет и практика жизни не всегда стыкуются с этими требованиями — бывает порой сложно вписать себя. И все равно это не та проблема, когда смотришь в глаза измученным жизнью и безденежьем матерей. Это разные вещи. Все-таки сложно было там, а здесь просто требуется время, понимание и потенциал, чтобы подойти к тем требованиям, которые сегодня считаются правильными.
— Вы уже больше года являетесь депутатом Законодательного Собрания.
Сложно быть законодателем?
— Чрезвычайно сложно. Я себе несколько по-другому представлял эту задачу. Полагал так, что, депутат – это потенциал, позволяющий решать все проблемы или хотя бы те, где есть наказы избирателей. Прошел год, я понимаю: есть право голоса, но этого не всегда
достаточно, чтобы получилось сделать конкретное дело, о котором тебя
просят избиратели. Единственное что получается — это быстрее донести какую-то проблему до необходимого исполнительного органа или структуры. Мне кажется, что функции у депутатов должны быть более существенны, значимы. Прошедший год позволил понять, как действовать правильно, чем располагаю. Сделан и первый шаг – комитетом и представителями исполнительной власти выехали в Могочинский район. В моём понимании — это технологически подготовленный к промышленному прорыву район. Почему? Потому что железнодорожный узел — это и есть технологический потенциал, включающий в себя необходимые кадровые и технологические ресурсы. Считаю, Могочинский район может быть рассмотрен как территория опережающего развития, и об этом я предлагаю в ближайшее время обсудить со специалистами региона.
— Но ведь, наверное, избирателям важнее не ТОРы, а свои бытовые проблемы. С ними к Вам часто обращаются?
— Да. Есть проблемы, которые я бы решил, были бы у меня или у края возможности. Но их пока нет, поэтому приходится брать паузу, пробивать письмами. Если ответить людям, что вот, мол, написал письма и жду, и всё, тема ушла... не могу так, не привык к такой форме. А не ответить тоже не могу. Ощущение того, что вроде бы всё понимаешь, а не делаешь — оно пока не проходящее. На будущее надо искать другую форму взаимоотношений. Какую, пока не знаю.
— На Ваш взгляд, идеальный депутат каким должен быть?
— Понимающих и умеющих таких мало. Вижу грамотных критиков, которые могут красиво выступить, публично заявиться. Не очень уважаю таких, честно говоря. Я из той среды, которая сначала делает, и только потом говорит. Чтобы быть сильным депутатом, надо хорошо знать базовую законодательную основу и знать все проблемы края. Для этого требуется время. У меня пока такой базы нет, меня учили техническим вещам, инженерным подходам. Экономикой не занимался, разве только там, где работаю. Здесь принимать, используя базу прошлого нельзя, скоропалительные решения непозволительны, слишком велики риски тяжелых последствий. Считаю, что к депутатам требования должны быть определенные, ты это сделать обязан, но для этого у тебя есть вот такие полномочия. Нужны какие-то фонды, чтобы локальные проблемы своих избирателей ты мог решить сразу, чтобы в тебя люди поверили как в депутата. Ты можешь быть активным бойцом в законотворчестве, но избиратели не видят этого, они оценят тебя, если ты дорогу отремонтируешь или освещение сделаешь в Тунгиро-Олекминском районе, которого там до сих пор нет.
— Для Вас 60 лет — это что: просто дата, или период осознания чего-то, или, может, вообще не ощутимый возраст?
— Я вообще человек экстенсивного развития и действий. Я не считаю годы, но при этом не хочу быть абсолютным оптимистом и говорить, что их не замечаю. Все же наступает какое-то философское осмысление жизни, но только для того когда ты можешь проанализировать, сделать правильные выводы и уже действовать безошибочно. Не в жесткой динамике. Если раньше — лбом в стенку уперся, развернулся, пошел в другую сторону, то сейчас стараюсь действовать без права на ошибку, потому что жизненный опыт уже позволяет достичь очень амбициозных целей, но быстро, эффективно и без потерь. Вот в этом и есть ценность возраста. Есть, безусловно, коррективы на здоровье: нагружаться надо с умом. Всё остальное — я имею в виду амбиции — остаются.
-Этот год юбилейный не только для Вас, но и для страны в целом; 70-летие Великой Победы. Вашей семьи коснулась война?
— У меня дядя и дед погибли под Сталинградом. При этом дед мой был репрессирован, с 1937 по 1941 год просидел в одиночке в Забайкалье. А потом поехал в штрафбате Родину защищать и получил свою смертельную рану, похоронили его под Иркутском. А бабушка одна растила четверых детей в деревне Татаурово Улетовского района. Была женой врага народа. Только потом его реабилитировали. Конечно, Победа далась тяжело нашему народу. Наши предки были сильными людьми и смогли сплотиться. То, чего сегодня не хватает в обществе — объединиться вокруг проблемы.
В то время смогли и доказали всему миру, что мы нация, которую надо уважать. Сейчас настало время, чтобы люди сплотились.
— Вокруг какой проблемы или идеи?
— Это экономика, чтобы простым людям жилось легче. Территория , опережающего развития — это локальная задача, точка роста, но пока она назреет социальная напряженность в обществе вырастет. В рамках государства четко надо видеть, какие регионы являются проблемными, и гибко реагировать на преодоление этих проблем. Сплотить вокруг этой проблемы — не чиновников, не аппараты, не европейские стандарты, а людей! И выйти из кризиса с помощью всего общества, практика такая известна.
— Есть у Вас какие-то свои принципы, которых Вы придерживаетесь в жизни, в работе?
— Главное — иметь цель. Страшно, если вдруг её не стало, тогда любые действия становятся бессмысленными. Поэтому целей должно быть много. Если они есть, тогда и жизнь есть, насыщенная, интересная. Пусть цели будут не всегда реальные, амбициозные и немножко сумасшедшие, зато их интересно достигать.
— Одно из ваших увлечение — это автопутешествия. Где удалось побывать, что поразило? Есть ли еще увлечения?
— Одно из моих увлечений — это дайвинг. Я знаю, как изнутри выглядят не только забайкальские озера, но и Красное море, Средиземное, Черное. Погружался на серьезную глубину в Тихом океане, на Байкале. Знаете, это мир, который на самом деле интересен во всех отношениях. Сами понятия «безмолвие», «тишина» — становятся другими. Что касается автопробега — это для меня норма жизни. К примеру, на новогодние праздники мы ездили в Кемерово, Новосибирск, Омск, Томск. Самый дальний пробег был до Свердловска. Были и зарубежные путешествия именно на автомобиле — из Питера ездили в Финляндию, Эта поездка интересна событиями, хоть и не была такой длительной. Мы проехали всю Скандинавию, Норвегию, Швецию, Финляндию: мне было это интересно. Жители этих стран — северные люди, они очень близки нам. Потрясли норвежские фьорды («фьорд» в переводе с норвежского означает залив — авт.). Представляете: водопады высотой в несколько километров, которые обрушиваются в скальную выемку. Зрелище просто завораживает. Во время таких путешествий всегда стараюсь узнать что-то, открыть для себя. В одной из поездок увидел родственника нашего багульника, а я горжусь своим багульником и всем о нём рассказываю. И тут переводчик говорит: «Вот рододендрон». Смотрю: стоит дерево, как наш тополь, а цветочки у него, как у нашего багульника.
— Какое из забайкальских озер самое красивое с точки зрения дайвера?
— Каждое озеро красиво и необычно по-своему. В некоторых мутная вода. В этом тоже есть своя прелесть, потому что в мутной воде любое движение вызывает обостренную реакцию, страшновато. Байкал, конечно, другое дело. Нырял в Чивыркуйском заливе. Там выплыл окунь таких размеров, что меня воспринимал как червячка. Я за ним наблюдаю, а он за мной. Из забайкальских озер мне ближе всех Арахлей, он чище. На глубине он необыкновенно красив: плывешь — толстый слой ила, а вода чистая, и много-много таких «грибов», будто атомные взрывы в миниатюре — это подводные ключи бьют. Ощущение как в фантастическом фильме. Всё это я фотографирую, у меня целые альбомы.
— Уехать из Читы и Забайкалья никогда не предполагали?
— Не раз получал очень лестные предложения для себя: возглавить главк в министерстве путей сообщения или проектные железнодорожные институты по всей России. Отказался. Почему? Потому что не хочу уезжать из Забайкалья. Была возможность сравнить, где лучше живется. Но я не ищу лучшего, я ищу интересного, что по душе. Было немало возможностей. Но ни разу не загорелось. Надо выбирать свой путь. Может быть, я чувствовал бы себя обделенным, если бы никуда не выезжал из Забайкалья. Но я видел всё, что хотел увидеть: я работал в Польше, Северной Корее, учился в Великобритании. И вовсе не потому не хочу уезжать, что боюсь выглянуть из своей норки. Я посмотрел мир, но я не хочу уезжать из родного края, он мне нравится.
— Спасибо.
Досье:
Александр Большаков родился 4 марта 1955 года в Чите. Окончил Хабаровский институт инженеров железнодорожного транспорта по специальности \"Инженер-механик\". С 2000 года — главный инженер дороги. В Законодательном Собрании Забайкальского края второго созыва член комитета по развитию производительных сил, инфраструктуры и инновациям.
Имеет звания — \"Почетный железнодорожник\", \"Заслуженный работник транспорта Читинской области\".